Пасынок судьбы - Страница 37

Сколько бы так продолжалось — не знаю. Я никуда не спешил и рассматривал ее, она, видно, тоже никуда не спеша, рассматривала озеро, не обращая на меня внимания. Скорее всего, девочка не видела ничего вокруг, погруженная в собственные думы. Взгляд ее был рассеянный, какой бывает, когда люди «отъезжают». Но вдруг…

…Она заплакала!

Я бы так и не решился подойти. От девочки за версту разило не маленькими деньгами. Её юбка, с разрезом сбоку, была из последнего модного журнала — наши девчонки в группе рассматривали файлы из него перед уроком позавчера, а так как мой терминал стоит следом за их, я тоже невольно приобщился. Да и остальной прикид выдавал кругленькую сумму, выложенную за него в супер-пупер бутике. Да еще и блондинос…

Нет, с нею мне однозначно не по пути. Пялиться на ножки и груди — пожалуйста, но знакомиться? Смысл? Так было бы при всех иных раскладах…

…Но не подойти к плачущей женщине я не мог. Кабальеро, сидящий во мне, этого просто бы не пережил.

Я встал, и аккуратно ступая по уклону берега, подошел к ней. Она снова не заметила меня или не обратила внимания. Подойдя вплотную и присев на корточки, я тихо произнес:

— Если бы я знал кто он, я бы порвал его голыми руками!

Она обернулась. О, боги! Христианский, мусульманский и Древние, вкупе с силами Священного Круга! Держите меня, пока я не утонул!

Ее глазенки, по-детски наивные и заплаканные, нежно-голубого цвета. Трогательное мокрое личико…

— Что? — переспросила она, осмотрев меня с головы до ног. Страха в ней не было, хотя мы находились наедине, в глуши парка, куда до вечера вряд ли кто заглянет. Я мог оказаться кем угодно, да и рожа у меня. Хм… Та еще!

Это подтвердило мысль о непростом происхождении. Она привыкла не бояться потому, что привыкла, что ее всегда охраняют.

Может мы тут не одни, и в чащобе прячется от лишних глаз пара-тройка громил с автоматическими винтовками? И мне в любой момент могут продырявить башку, стоит только резко дернуться?

«Стоп, Шимановский! Ты бредишь! А если там кто-то и есть, ты ничего плохого не делаешь! Хватит гнать!»

— Я говорю, если бы знал мерзавца, который довел до слез такую красавицу, порвал бы его на куски голыми руками! — с жаром воскликнул я, пытаясь не провалиться в ее голубые колодцы.

К черту инфанта! Рядом с этой миленькой девочкой она и рядом не стояла!

Косметики на девушке не было вообще. Не «натуральный» подчеркивающий макияж, как у принцессы, а полное его отсутствие. Но это её абсолютно не портило, наоборот, смазывало черты, придавая еще более наивный и трогательный вид. Если по той было видно, что она внутри — стерва, то эту милашку хотелось прижать к себе и защитить ото всех невзгод.

Девочка замялась и прекратила плакать, опустив глазенки в землю.

— Это не из-за мальчика.

— А из-за чего еще может лить слезы такая красавица, как не из-за разбитой любви? — удивился я. — Разве подобные вещи могут существовать?

Она смутилась еще больше. Затем, шмыгнув носом, ответила, так же смотря в пол:

— Это из-за глупости. Не обращай внимания!

— Ну, как же не обращать? Я, как нормальный мужчина, не могу спокойно идти мимо, когда рядом льет слезы прекрасная юная сеньорита!

Достав из кармана завалявшийся неизвестно откуда чистый носовой платок, подал ей. — Так что, пока не увижу твоей улыбки, ты от меня не отделаешься! — И довольно оскалился в тридцать два зуба.

Она платок взяла и принялась промокать им лицо. Затем поинтересовалась с легким ехидством:

— И часто тебе встречаются плачущие женщины, которых приходится успокаивать?

— Ты — первая! — честно ответил я, и выпалил, закатывая глаза: — Но знаешь, я больше чем уверен, что даже будь их сотни тысяч, ты все равно была бы самой прекрасной!

Пауза. Рука с платком замерла. Я почувствовал, как тает барьер напряжения между нами.

— Ты всегда такой наглый? — улыбнулась она и засмеялась. Все, девочка успокоилась, отвлеклась и сместила акценты. Теперь можно завязать приятную беседу, плавно переходящую в знакомство. И плевать на всяких там «снайперов»! Плевать на социальные различия! Я — мужчина, а она — женщина, этого достаточно!

— Только с такими красавицами!.. — стрельнул я глазами.

— Я не накрашенная, — вдруг смутилась она.

Я ожидал контрнаезда, продолжения шутливой перепалки… А в ответ нестандартная реакция — вечный девчоночий аргумент «от обороны»?

Интересное создание! Откуда оно свалилось, с какой звезды?

И еще, они что, считают, что мы их любим за штукатурку на лице?

— И что? — безразлично пожал я плечами.

— И не причесанная… — продолжила незнакомка стандартный набор женских «смертных грехов», но уже не так уверенно.

— В чем дело? Вытри слезы, улыбнись и причешись! — нагло улыбаясь, парировал я.

— Хам! — снова рассмеялась она, весело и искренне. Слезы были позабыты.

— Знаю! — воскликнул я и протянул руку. — Хуан! Можно Хуанито!

Она смутилась от такого резкого перехода, но пожала мою руку кончиками пальцев.

— Бэль! Просто Бэль!

* * *

— Красивое имя! И все-таки, ты так и не ответила, что заставило тебя лить горькие-горькие слезы, сидя в одиночестве на берегу не самого представительного озера в самом дальнем и глухом углу парка.

Бэль пожала плечами.

— Ты будешь смеяться. Не поймешь и будешь смеяться!

— Не буду, обещаю! — положил я руку на сердце.

— Честно-честно не будешь?

Мы сидели рядом, можно сказать в опасной близости, совершенно не замечая ее, и мило болтали. Я пытался понять кто она — ее поведение не вписывалось в общепринятые стандарты. Как будто девчонка действительно, прилетела с далекой-далекой звезды. И все более склонялся к мысли, что у судьбы сегодня хорошее чувство юмора: она преподнесла мне настоящую природную аристократку. Не ту маету, что учится со мной в школе, «быдло у власти», а какую-нибудь юную баронессу или графиню — настолько ее манеры, жесты, осанка, повороты головы и даже речь отличались от привычных.