— Ты будешь сидеть дома, одна, страшная и никому не нужная, растить детей и тихо плакать в подушку, глядя на фордели цветущего жизнерадостного муженька, кляня жестокую судьбу. Твое время уйдет, и осознание этого станет самым страшным ударом за всю жизнь. Время, когда ты была звездой и всё могла останется в прошлом…
Долорес попыталась что-то ответить, но я в останавливающем жесте поднял руку, вкладывая в голос как можно больше оптимизма. Дать надежду, а потом забрать — что может быть более жестоким? Сейчас пора давать.
— Но не всё так плохо, Эмма! В один прекрасный день все изменится! Вся твоя жизнь обретет смысл, появится надежда на лучшее!
Зал затаил дыхание. И я ударил.
— В этот день у тебя появится любовник…
Вокруг раздалось веселое ржание. Злое, ироничное. Вот тебе и звезда, вот тебе и поклонники! Как легко в стаде попасть из вожаков под копыта и быть растоптанными! Эмма попала, а ведь я еще не закончил!
— Он будет утешать тебя, жалеть, говорить ласковые слова. Ты будешь считать, что любишь его, всячески ублажать, лелеять, хотя нужен он будет лишь чтобы сбежать от одиночества… — давил я, сгущая краски. — Самого его будут интересовать только деньги. Деньги твоего мужа. И когда он, наконец, получив желаемое, исчезнет из твоей жизни, ты сначала поплачешь, привычно попеняешь судьбе, а потом поймешь, что это выход. Спасение от одиночества.
И заведешь целую кучу любовников!!!
Последнюю фразу я буквально выкрикнул, раскинув руки в стороны, акцентируя как можно больше внимания именно на ней. Снова раздались смешки, но уже жидкие. Лица зрителей вытянулись в предвкушении развязки, никто не понимал, к чему я клоню, но что апофеоз близко, осознали все. Соль повествования в том, что это — совершенно реальный сценарий, это придало изюминку, «купило» зрителей.
— Муж будет смотреть на это сквозь пальцы, пока его авторитету ничего угрожает, — продолжал я. — Ему будет плевать на тебя лично, развлекайся, дорогая, только не мешай. Не зарывайся со связями, не подставляй, и всё твоё. Но ты вроде не дура, чтобы рисковать положением ради забавы?
Зал согласно со мной закивал. Ааатпад!
— Так всё покатится по гладкой дорожке, и в один день ты превратишься…
Апофеоз. Я снова сделал паузу, дав зрителям его прочувствовать.
— …в обычную дешевую потаскуху, которая сама платит, лишь бы ее пожалели и трахнули!!!
Гробовое молчание. Такого не ожидали даже они. Классовое родство как-никак.
Но я не из вашего общества, ребята! Мне на вас всех начхать!
Эмма сидела, раскрыв рот от растерянности. И судя по всему, выйдет из облома не скоро.
— Ты превратишься в шлюху, в ничтожество! А я… — я набрал в легкие воздуха, снова покачал головой, и — наглость — так наглость — выдал на одном порыве:
— …А я как раз в это время взойду на престол. Стану императором.
Тишина. Долгая, продолжительная. Челюсти отвисли у всех. Такого поворота никто не мог даже измыслить. В царящей суперлогичности моих доводов эти слова прозвучали настолько твердо и уверенно, а мое лицо оставалось таким убийственно серьезным, что скривить губы в милой ироничной улыбке не получилось ни у кого. Слишком по-взрослому всё прозвучало. Ну, что, девочки-гламурочки, как-нибудь сразимся еще?
Я довольно улыбнулся, придвинулся к брюнетке, взял в руки ее ладонь, и сочувствующе поглаживая, доверительно прошептал:
— Эммануэль, пойми меня правильно! Ты хорошая девушка! Красивая, умная! Но я не хочу, чтобы в тот момент меня, начинающего монарха… Чтобы мое доброе имя дискредитировала какая-то блядь, заявляя, что, дескать, десять — пятнадцать лет назад именно она была моей девушкой и ходила со мной на бал к будущим магнатам Родригесам.
Всё, финал. Занавес.
Ну, кошелки, я покажу вам лотерею! Жаль, конечно, что не Эмма, испуганно выдернувшая руку и шарахнувшаяся от меня, как от прокаженного, вписала мое имя, что «хозяйка» партии останется в стороне, но Долорес свое заслужила честно. Мне ее нисколечки не жаль. А остальные пусть имеют в виду на будущее.
Император? Да, меня будут теперь обзывать так, подкалывать, смеяться. Подшучивать. Но это будет добрая шутка, совершенно не сравнимая с фразой «лотерейный неудачник». Один — ноль.
Тут прозвенел долгожданный предзвонок, это который звенит за две минуты до занятия, и вся массовка встрепенулась, вспомнив, что перемена подошла к концу, пора двигать дальше. Сама шпала в прострации побрела к таким же опешившим подругам, лишь шепча под нос в мой адрес нечто матерное. Чистая победа!
Я обернулся за рюкзаком и тут столкнулся взглядом с НЕЮ.
Это девушка, тоже бесплатница, кажется, ее зовут Николь. Она с нами только с этого года, новенькая. С первого дня нравится мне безумно, но я отчего-то стесняюсь подойти и познакомиться. Дурень, конечно, но… Стесняюсь, и все тут!
Эта девушка стояла с противоположной стороны фонтана. Когда я обернулся, она подняла мне вверх большой палец и поддерживающее улыбнулась. Я пожал плечами и улыбнулся в ответ. Она подхватила сумочку, бросила восхищенный взгляд, развернулась и быстро зашагала к противоположному от меня выходу. Я, в состоянии ступора, закинул лямку на плечо и развернулся к своему.
Вокруг кипел народ, разбредаясь по аудиториям, обсуждая и разнося информацию, словно вирус, по всей школе. Главной темой ближайшей пары дней, конечно, станет то, что только что произошло. «Опускание» «королевы школы». На какое-то время я стану героем. Да и «император» — не самое неприятное прозвище.